В ходе протестов ультраправые составляли незначительное меньшинство среди участников массовых выступлений. Их роль в протестной кампании была гиперболизирована средствами массовой информации. Впрочем, и сами участники протестов были склонны преувеличивать силу радикалов, поскольку нуждались в символическом защитнике.

Возмущение неоправданным применением силы со стороны правоохранительных органов способствовало стремительному увеличению численности протестующих самой разной политической и идеологической ориентации. Насилие, примененное по отношению к мирным студентам на Майдане, резко радикализовало общественные настроения. «Правый сектор», выступавший ядром для парамилитарной мобилизации, стал обрастать активом. Националистические сообщества в социальных сетях наполнились инструкциями по изготовлению средств защиты и самодельного оружия.

Предметом данной статьи являются такие организации, как «Тризуб», Украинская национальная ассамблея (УНА), Социал-национальная ассамблея (СНА), «Патриот Украины», «С14», «Братство», а также более мелкие группировки, не игравшие самостоятельной роли, но выступавшие в составе ультраправых коалиций – «Белый молот», «Misanthropic division», «Нарния», «Викинги», и др. Я также решил включить ВО «Свобода» в список объектов данной статьи.

Со стороны сепаратистов в столкновениях и нападениях на сторонников единства страны принимали участие активисты русских националистических групп, объединений, идеологию которых можно охарактеризовать как «советский патриотизм» (или «красный консерватизм»), и приехавшие из России активисты праворадикальных движений.

Какова в действительности была роль национал-радикалов в протестной кампании Майдана и последующих событиях? Верно ли, что именно «бандеровцы» составляли критическую массу в рядах протестующих? Можно ли считать победу Майдана успехом ультраправых? Каковы их перспективы в новой украинской политической реальности?

Лучшим противодействием диффамации и лжи в отношении Украины является не отрицание существования проблемы, а профессиональный сбор, экспертный анализ и оперативное распространение максимально достоверной информации, в том числе – для зарубежной аудитории, журналистов и экспертного сообщества.

В итоге ощущение бессмысленности происходящего не покидало в Будапеште не только меня, но и многих других делегатов, с которыми мне приходилось общаться, которые, как и я, не особо интересовались внутренними интригами в руководстве ВЕК.

Насколько тенденция к усилению артикулированных национал-радикальных и агрессивных ксенофобских настроений, очевидно проявившаяся на последних парламентских выборах и фиксировавшаяся по ряду других показателей в последние годы, выделяет нашу страну на фоне ситуации в других европейских странах?

Все сказанное, конечно, не отменяет сомнений в оправданности ограничения свободы молодого человека, проходящего исключительно по эпизоду с граффити. Однако имеющаяся информация в совокупности (все-таки речь идет о расследовании и приговоре в рамках одного уголовного дела) позволяет с другой стороны посмотреть на деятельность молодых «сумских патриотов». Не уверен, что демократической оппозиции действительно нужны именно такие «герои сопротивления режиму».

В данном контексте украинские евреи стали разменной монетой в информационных играх, а по-настоящему опасные тенденции в идеологии и деятельности украинских правых экстремистов были отодвинуты на задний план полуанекдотической экспрессивной полемикой «за ни о чем», каких ежедневно происходят тысячи в социальных сетях.